Utilisateur:Durin jean/Brouillon
Стереолингвистика - общая лингвистическая теория, основанная на идеях математика Рене ТОМ.
О СТЕРЕОЛИНГВИСТИКЕ
Стереолингвистика - так мы назвали свой подход к языковым явлениям. Этот подход основывается на идее, что любое высказывание воспринимается слушающим, как более или менее близкое к собственному телу (соме) говорящего. Сам говорящий способен осознать это, когда обращает внимание на своё собственное голосовое поведение. По мере того, как "участие корки в организации поведения" (VYGOTSKY 1998 : 165) становится более подчёркнутым, увеличивается расстояние между высказыванием и сомой говорящего. Можно было бы подумать, что это удаление происходит постепенно, градуально, и не подразумевает переступления определённых порогов, качественно отличающихся друг от друга. Долгое наблюдение за человеческим поведением привело нас, однако, к той мысли, что такие пороги существуют действительно, и что отношение детской речи к детской соме, например, совсем не то, что отношение речи учёного, выступающего с докладом на каком-нибудь съезде, к соме этого учёного. Но если учёный спотыкается, идя к трибуне...
Всё происходит так, будто бы человек жил внутри четырёх концентрических сфер. Мы назвали эти сферы сферами когниции или когнитивными подмирами человека. Долгое время нам представлялось, что этих сфер только три. Сфера первая ставилась под знак единичного, сфера вторая под знак частного, сфера третья под знак общего. Эти три категории очень часто упоминаются в дискуссиях и теориях, касающихся знания ; они упоминались уже в древней Греции. Мы и держались их годами.
Однако, тот факт, что некоторые высказывания (например "Ещё бы !!!", или "Держи карман шире !!!") по сути никак не поддаются первому членению (première articulation) на отдельные слова, привёл нас к открытию четвёртой сферы, самой близкой к соме говорящего. Мы назвали её сферой нолевой по отношению к трём первым, потому что она в какой-то мере является "инфра-языковой", она как будто существует до той парадигмо-синтагматической "игры", которая со времён Соссюра считается самой существенной чертой явления "человеческая речь" с двойной артикуляцией (double articulation).
Больше всего открытию сферы нолевой помогли идеи французского психолога Анри Валлона, противопоставлявшего практический ум (intelligence pratique, или intelligence des situations) дискурсивному или речевому уму (intelligence discursive) (WALLON 1970 : 18 ; WALLON 1982 : 264-265).
Сфера нолевая характерна для индивидуума (это касается и человека, и животного), внимание которого всецело поглощено одним из свойств (шире - одной из сущностей) его непосредственного окружения. Времяпространство сферы нолевой сужено почти до точки ; пространство - это место, занятое данной сущностью или носителем данного свойства и непосредственная его близость ; время - это данное мгновение, без всякого осознаваемого прошлого или будущего. Человек, только что наступивший на кнопку босой ногой и испустивший крик или громкое ругательство, даёт представление о речевом (и неречевом) поведении в рамках сферы нолевой.
Анри Валлон приводит такой пример практического ума : шимпанзе видит, как высоко над ним в клетке висит банан ; он волнуется, кричит, жестикулирует... и вдруг подтаскивает в центр клетки под банан деревянный ящик, стоявший рядом, вскарабкивается на него, даже если тот очень непрочно стоит , и схватывает банан. Но если ящик и банан не оказываются одновременно в его поле зрения, шимпанзе никогда не находит правильного решения. Есть даже особи, которые вообще не способны найти его.
Сфера первая, сфера единичного, есть также и сфера актуального (о сфере нолевой будем говорить, что она - сфера ситуационного). Мы только что описывали ситуацию (это слово носит в нашей теории терминологический характер). Со сферой первой мы имеем дело уже не с ситуацией, а с сценой. Времяпространство расширилось. Пространство - это вся пространственная ширь, где происходит сцена ; каждый предмет обладает своими осознаваемыми говорящим качествами. Время - это прежде всего момент сцены, но с более или менее широким горизонтом прошедшего и будущего.
Сфера вторая, сфера частного, есть также и сфера неактуального (сфера итератива-дуратива). Это когнитивный подмир, охарактеризованный привычным окружением и привычным, каждодневным поведением говорящего. В огромном большинстве случаев разговоры происходят между людьми, разделяющими приблизительно один и тот же такой когнитивный подмир ; между собой разговаривают, например, две русские текстильщицы, или две африканские торговки тканями, или две парижские ученицы из одной школы...
Сфера третья, сфера общего, есть также и сфера всевременного или вневременного, сфера гномического. Это когнитивный подмир, огромный по своим размерам, потому что он каким-то образом включает в себя огромную долю того, что было написано человеком (если говорить только о речевом наследстве) и сохранилось до наших дней, а также и того, что им и сегодня пишется. Сфера третья - это сфера тех изречений, которые претендуют на универсальность. Времяпространство этой сферы характеризуется полной делокализованностью и в отношении времени, и в отношении пространства. Любая сущность, достигшая этот уровень универсальности, получает в подарок и вечность (мы, конечно, не теряем из виду, что всё относительно).
В очень простой и наглядной форме мы подаём итог этих соображений в виде диаграммы с знаменитым рисунком Леонардо да Винчи в середине наших четырёх сфер (фигура 2).
Наш стереолингвистический подход имеет эвристический характер. Благодаря ему можно обратиться по-новому к решению разных вопросов и в области филогенезиса человека, и в области онтогенезиса, и в области психологии, и в области лингвистики. В наших разысканиях в области предыстории (доисторических времён), например, некоторые мысли были нам подсказаны одним просто взглядом на эту диаграмму. Тут мы будем говорить только о лингвистике. Возьмём четыре вопроса в качестве примеров.
1. Имплицитное-эксплицитное.
Сопоставление двух диаграмм (фигура 3) делает сразу очевидным то, что может оставаться имплицитным - в качестве обоим известного - между двумя собеседниками.
Сфера нолевая - это сфера соматическая. Человек внутри этой сферы во многом уподобляется животному. Сфера Æ моего собеседника остаётся для меня за семью печатями, и наоборот. Нельзя читать прямо в мозгу или в соме собеседника. В каком-то смысле, беседа - это возможность, данная каждому сделать эксплицитным то, что в нём кроется.
Сфера первая - это то, что обычно называется стандартной ситуацией коммуникации, то есть актуальная картина мира. Каждый из собеседников видит, слышит, и т. д. всё или почти всё что видит, слышит и т.д. другой. Две сферы 1 во многом совпадают (если речь идёт не о телефонном разговоре, например, а об обычном). Имплицитным мы можем называть всё диаграмматическое пространство, которое является общим для собеседников.
Сфера вторая даёт представление о нормальном окружении и нормальном поведении каждого из собеседников. Сфера 1 - это может быть столик в кафе в двухстах метрах от Лувра, а сфера 2 - привычная жизнь двух туристов - московских старожилов. Тут мы опять будем называть имплицитным всё огромное диаграмматическое пространство, которое является общим для двух сфер 2. Но вместо москвичей тут могли бы сидеть только что познакомившиеся венесуэлька и индиец ; между их сферами 2 мало тогда общего.
Сфера третья может представлять весь клад идей и представлений образованного человека двадцатого века. Кто не знает, например, что вода кипит при температуре 100 градусов С ? Кто не знает, что столица Великобритании - Лондон ? Конечно, не все люди одинаково образованы, и в данной области то, что рассматривается одним из собеседников, как имплицитно известное другому, может оказаться для другого полной неожиданностью.
Наша диаграмма разрешает сразу много проблем, когда речь идёт о разборе литературных или нелитературных разговоров. На её основе можно легко объяснить, например, происхождение или причину самых разнообразных недоразумений или шуток.
2. Типология фразы.
То, что человек (или животное) живёт день за днём в одном и том же хорошо опознаваемом окружении создаёт условия для определённого "равнодушия" в этимологическом смысле слова. Это то, что мы представляем в виде сферы второй. Но на этом гомеостатическом фоне может иногда возникнуть неожиданная, острая ситуация, представляемая на нашей диаграмме сферой нолевой. Наша диаграмма подсказывает для слова "эмоция" более или менее научную дефиницию, пригодную, на наш взгляд, больше всего для людей, имеющих дело с языком и с текстами. Эта дефиниция будет гласить так : эмоция - это физиологическая реакция, которая вызывается при возникновении внутри сферы 2 ярко выраженной сферы Æ.
Эмоция часто вызывает у человека или просто крик, или высказывание в виде то одного слова, то нескольких слов. Интонация тут обычно важнее, чем сегментный, лексико-грамматический строй высказывания. Но сегментная часть подобных высказываний (больше всего из-за распространения письменных видов текста) стала более или менее автономной по отношению к супрасегментной. Стоит писателю написать фразу "Этого не хватало !!!" или "Ну и дурак !!!", и читатель сразу "услышит" характерную интонацию огорчения и возмущения. Мы считаем, что подобные высказывания нечленораздельны в отношении первой артикуляции (а в отношении второй тем более), и называем их phrases boulées ; по-русски можно их называть, под знаком реактивной функции Г.А. Золотовой (ЗОЛОТОВА 1998 : 398), реактивными фразами или реактивами.
Укажем тут, что у нас во всех типах фраз восклицательные знаки передают и близость высказывания к соме, и членение его на тему и рему. Фразы сферы Æ не поддаются членению. Фразы сферы 3 самые отдалённые от сомы и в принципе не выражают никакой эмоции, никакого чувства. Тема в них интонацией почти не выделяется ; мы и не выделяем её пунктуацией.
Ситуация сферы Æ носит характер мгновенности, который отсутствует у сцены сферы 1. Сцена - это чаще всего актуализация того, что происходит в обычном порядке в сфере 2. Но это может быть и менее обычное сочетание обстоятельств. Относительное удаление высказываний из сферы 1 от сомы приводит к тому, что высказывания эти обладают уже типичной чертой, отличающей их от крика - они членораздельны в сегментном и супрасегментном отношении, в них ярко отличается тема от ремы, подлежащее от предиката. Но то, что они всё-таки ещё очень "близки к телу", что в них включается если не эмоция, то чувство, приводит к тому. что в них на первом месте фигурирует самое важное, то есть рема, а тема - как менее весомая по информативности часть - только на втором месте. Примеры : "Хам !! ты !!" или "Слюнки !! текут !!" (см. "Течёт река Волга.") или "Сто раз !! я тебе говорил !!" или "Дурит !! Толя !!". Такой вид высказываний мы назвали phrase jetée, что по-русски даёт приблизительно брошенная (или бросаемая ?) фраза.
Типичные фразы сферы 2 явно указывают на то, что собеседники разделяют огромное количество имплицитных знаний оттого, что они обычно живут в одном и том же окружении и ведут себя более или менее одинаково. Сущности, о которых говорят собеседники, известны обоим, не надо их предварительно вводить какой-нибудь "бытийной фразой". Типично они выглядят так : "Соль ! она полезная !" или "Она полезная ! соль-то !" ; "Твой дядя ! я давно с ним знаком !" или "Я давно с ним знаком ! с твоим дядей !". В этих изречениях впервые появляется местоимение в виде анафоры или катафоры. У ребёнка, постепенно осваивающего собственное окружение, местоимение носит более общий характер ; мы часто слышим : "Соль ? это полезно ?" или "Москва ? это далеко ?". Дистанция между сомой и высказыванием стала гораздо ощутимее, что выражается квази индифферентным, безразличным расположением ремы в отношении темы : то впереди, то сзади. Подобное высказывание мы назвали phrase clivée (раздвоенной или расколотой фразой). Оно явно двусоставное : с одной стороны тема, с другой стороны рема с темой, представляемой местоимением.
Сфера 3 подаёт новый тип фраз, самый распространённый, особенно в письменных текстах. Будем называть её связной фразой (phrase liée). Строй такой фразы лучше всего объясняется тем, что она представляет максимальную дистанцию между сомой и мозгом говорящего или пишущего. Можно считать, что в большинстве случаев реактивные, брошенные и расколотые фразы ликвидируют значительную часть внутреннего напряжения сомы говорящего и возвращают ему те гомеостатические условия, которые нужны для последующей спокойной подачи информации, в автоматическом порядке "тема - рема". Другой особенностью связной фразы является то, что она не подразумевает никакого обязательного личного знакомства отправителя с получателем ; она сама часто кажется "изреченной никем" или изреченной "всеобщим голосом", особенно когда речь идёт действительно о гномическом : "Воздух состоит из кислорода и азота" или "Человек человеку волк". Порядок всегда такой : сначала тема, потом рема.
Автор стандартного повествовательного текста, отправляясь от tabula rasa, даёт сначала какую-нибудь "бытийную фразу", где порядок такой : сначала глагол бытия, потом вводимая сущность, вроде "Жил-был старик". Вслед за этим идут фразы, которые опираются друг на друга, с шаблонным функциональным порядком "тема - рема". Любое отступление от этого правила, любой другой порядок "приближает фразу к соме отправителя" и привносит малую или большую долю "эмоции" или "чувства".
В общей сложности получается то, что для любого языка существует не один синтаксис, а четыре разных синтаксиса в тесной связи с интонацией :
1) синтаксис сферы Æ ;
2) синтаксис сферы 1 ;
3) синтаксис сферы 2 ;
4) синтаксис сферы 3 ; плюс в живом разговоре и в беллетристике свободное сочетание этих четырёх синтаксисов.
То, что мы назвали "типологией фразы" - это в действительности нечто большее, особенно если считаться с интонацией и со стилистической окрашенностью лексики.
2. Глагольный вид.
Аспектологи легко согласятся с идеей, что глагольный вид выражает то, как говорящий смотрит на действие. Но самое определение того, что называется, особенно в славянских языках. совершенным видом и несовершенным видом, всегда вызывало и продолжает вызывать самые ожесточённые дискуссии.
Стереолингвистика разделяет сначала время на три "эпохи" (так делал уже Гийом) : на прошедшую, настоящую и будущую. Потом она смотрит на действие как на имминентное ("Кошка вот-вот прыгнет" ; "Кошка собирается прыгнуть"), на совершающееся ("Кошка играется с мотком шерсти") или на совершившееся ("Я эту книгу уже читал/прочитал"). "Взгляд" говорящего на действие будем и называть видом. Значит, есть три вида : имминентный вид, имперфектный вид и перфектный вид.
1) Когда человек переживает какую-нибудь сцену, он располагает достаточным временем, чтобы описывать всё, что происходит в данный момент. Самые действия должны рассматриваться, как развивающиеся, совершающиеся в данном времяпространстве, а не как мгновенные. Режим сферы 1 - это режим дескрипции конкретного мира в определённое, актуальное время :
"Видишь : кошка собирается прыгнуть на стол."
"Видишь : кошка играется с мотком шерсти."
"Видишь : Кошка спала в малиннике, шерсть вся в сухих листьях."
2) Когда человек рассказывает, например, о "режиме дня" в течение какого-нибудь периода своей жизни (сфера 2), он может описывать действия, характерные для этого периода, или как имминентные, или как совершающиеся, или как уже совершившиеся :
"Пока мы собирались идти на прогулку, учительницы определяли между собой очередной маршрут."
"Мы шли по какой-нибудь новой улице и глазели на витрины магазинов."
"Вот мы уже обедали ; тогда нам предлагались новые игры."
Последний пример кажется довольно нескладным больше всего оттого, что есть более естественные для русского языка способы выражения перфекта для повторяющегося действия : "после того, как мы обедали", "вот мы пообедали", "пообедав", "пообедавшие дети", "после обеда" и т. д.
Если описываемые действия относятся к эпохе настоящей, получается следующее :
"Пока мы собираемся идти на прогулку, учительницы определяют между собой очередной маршрут."
"Идём по какой-нибудь новой улице и глазеем на витрины магазинов."
"Вот мы уже обедали ; нам предлагаются новые игры."
NB : Лёгкость, с которой русские вводят в описание итеративных действий наглядно-примерные фразы (описывающие как будто единичное, а не частное действие) значительно осложняет нашу "принципиальную" позицию, когда мы стараемся описать, как работает - или "должна была бы работать" - русская глагольная система. Сигнал "вот" в последнем примере уже сам по себе указывает на "псевдо-актуализацию" неактуальных действий.
Перенос наших примеров в эпоху будущую представляет трудность только для третьего :
"Вот мы уже (по)обедали/пообедаем (?) ; нам будут предлагаться новые игры."
Перфектное значение глагольных форм долгое время оставалось вне поля зрения грамматистов. Недавние статьи Г.А. Золотовой по этому вопросу содержат очень ценные идеи, очень ценные наблюдения.
3) Когда человек говорит о "вечных истинах", он в принципе нуждается только во "вневременном имперфекте настоящем" или "всевременном имперфекте настоящем", например во фразе : "Вода кипит при температуре 100 градусов С". Но когда изречение предполагает сочетание двух или больше действий, могут появляться все три вида :
"Когда ласточки собираются улететь на юг, они садятся длинными рядами на провода."
"После того, как вода долго кипела, на дне сосуда остаётся белый осадок."
Перфектное значение выражается скорее всего, кажется, союзом "после того как" ; можно считать, что форма "кипела" - имперфектного вида.
4) А что со сферой Æ ?
Как мы уже говорили, это сфера тех действий, которые неожиданно обрывают/прерывают нормальный, ожидаемый порядок вещей и вызывают крупную, чаще всего соматическую, физиологическую реакцию. Они в принципе не поддаются дескрипции как совершающиеся : они осознаются или как имминентные, или как уже совершившиеся ; пространство сосредоточено в одну точку (гвоздь "ситуации") ; время - это только один миг. Нельзя говорить : "Мина взрывается" (единичное действие) в буквальном смысле слова. Если речь идёт о ситуации в эпоху настоящую, можно только употребить или имминентный вид, или перфектный вид :
"Мина вот-вот взорвётся."
"Мина только что взорвалась."
Эти две глагольные формы можно считать имминентом настоящего и перфектом настоящего внутри сферы Æ.
ИТОГИ (смотри фигуру 4).
Не будем вдаваться в долгие рассуждения относительно исторического развития русского языка. Упомним только, что русский язык до появления оппозиции (или корреляции) "несовершенный вид - совершенный вид" работал, как романские языки. Он располагал, например, для эпохи прошедшей формами аориста, имперфекта и перфекта. В основном глагольные формы романских языков строятся на оппозиции "имперфект - перфект" ; условно взятые в качестве головных инфинитивные формы "lire - avoir lu" порождают в школьных грамматиках формы "je lis - j'ai lu", "je lisais - j'avais lu", "je lirai - j'aurai lu", "je lus - j'eus lu", "lisant - ayant lu", и т. д.
В русском языке пара "писать - написать" не значит, конечно, "écrire - avoir écrit". "Написать" - это форма инфинитива, способная порождать все формы, связанные с идеей, что данное действие было "гвоздём" или "ключом" определённой "ситуации". И так как диегезис (как фабульная линия) в любом нарративном тексте - это последовательность острых, неожиданных единичных действий, мы можем говорить о паре "писать - написать", что это не пара "имперфект - перфект", а пара "имперфект - нарратив".
А что такое, собственно говоря, "нарратив" ? Это дьявольски противоречивый "имперфект сферы Æ", или "имперфект ситуационного". Мы указали на то, что он не может существовать как таковой в эпохе настоящей. Но повествовательный режим так нуждается в нём для эпохи прошедшей, что он в некоторых литературных языках (далеко не во всех) породил такую чудовищную форму, которой грамматисты дали название "аорист". Откуда взялся, мол, этот пингвин ?
Нарратив в романских языках традиционно представлен только двумя формами : нарративом (= "имперфектом" ситуационного) прошедшего ("il chanta") и перфектом ситуационного прошедшего, или перфектом нарратива ("quand il eut chanté"). С имминентом пока никакая грамматика в мире, кажется, не считается, хотя имминент, на наш взгляд - законный и даже необходимый "третий вид". В романских языках он существует, как и в других. В области нарратива он представлен в виде имминента ситуационного прошедшего, например : "il fut sur le point de tomber", "il fut près de sauter à l'eau".
Нарратив в славянских языках занимает несравненно большую часть глагольной системы. В эпохе прошедшей "il chanta" переводится "он запел" если значение ингрессивное, или "он спел (песню)" если значение результативное (что зависит от ситуации). "Quand il eut commencé à chanter/quand il eut chanté" переводится "когда он запел/спел...", хотя перфектное значение может быть передано и ненарративом : "После того, как он пел...".
В эпохе будущей - нарративные тексты существуют и в будущем - нарратив представлен формами "он запоёт/споёт песню", имминент ситуационного формой, например, "он соберётся выстрелить" или той же формой "он вот-вот запоёт ; вот-вот выстрелит", а перфект ситуационного формами "когда он запоёт/споёт песню".
Категория нарративного релевантна только тогда, когда речь идёт о диегезисе, о повествовательной (точнее - фабульной) линии. Когда речь идёт о другом, мы имеем уже дело с метафорическим употреблением форм. Эти формы связываются тогда с идеями просто перфекта (см. "написав", "написавший") или результативности (см. "нужно написать") или предостережения (см. "Смотри не скажи !") и т. д., или же с упомянутым наглядно-примерным значением. Ещё Э. Кошмидер (1953 - Das türkische Verbum und der slavische Verbalaspekt) писал : "Виды относятся к функции изложения (Darstellungsfunktion). Там, где они обнаруживаются в славянских языках в сфере других функций, например в сфере возбужденя реакции (Auslösung) в повелительном наклонении, мы имеем дело с гипертрофией системы. Турецкий императив стоит вне вида, как и инфинитив.[...] Колебания в употреблении видов в изолированной ситуации (т.е. вне диегетической линии, например - ЖД) и при вневременности основаны на иррелевантности видового различия." (МАСЛОВ 1962 : 393)
Тот факт, что времяпространство в сфере Æ характеризуется точечностью, проявляется, например, в следующем :
1. "Когда + нарратив" никогда не значит "Во всё время, пока...", то есть, никогда не описывает действие в процессе ;
2. "Когда + нарратив" всегда имеет значение "Когда + перфект ситуационного", будь то в эпохе прошедшей или в эпохе будущей ;
3. Нарратив и формы, появившиеся вслед за ним, не сочетаются ни с какими фазисными формами ; нельзя говорить *"он стал написать", *"он продолжал написать" и т. д. ;
4. Нарратив в диегезисе первоначально обозначал точечные, неожиданно наступившие действия. Произошла потом экстраполяция этого, и во французском языке, например, все действия, из которых строится диегетическая линия, превратились в точечные. Что касается русского языка, ещё Ж. Вейренк писал : "Совершенный вид опустошает действие от его временного наполнения и придаёт этому действию характер определённой вехи на оси времени" (VEYRENC 1980 : 41). Действия, очень долго продолжающиеся, сопротивляются этой редукции. В диегезисе появляются тогда "глубинные нарративы", которые выглядят не как ситуационные, а как актуальные (из сферы 1), например : "Он подошёл к ручью, напился и долго умывался". Это то, что А. М. Ломов называет "событийными двигателями несовершенного вида" (ЛОМОВ 1978 : 16), а Ю. С. Маслов - "глубинными аористами" (МАСЛОВ 1984 : 193) ;
5. Между нарративом и эпохой настоящей существует "противоречие в терминах". Проспрягаемая форма глагола "написать" не то, что проспрягаемая форма глагола "писать". Эта проспрягаемая форма ("напишу, напишешь, напишет...") оказалась "свободной" и заняла в новой глагольной системе клетку "выражение будущего", но только для единичного действия из сферы Æ. Когда речь идёт о действии, часто повторяющемся или имеющем место всегда, проспрягаемая форма ситуационного легко заменяет самые разные другие формы во всех трёх эпохах ; это "наглядно-примерное" её употребление. В этих случаях она воспринимается скорее как имперфект актуального настоящего, чем она и была до возникновения оппозиции "совершенный вид - несовершенный вид" ; см. СИЛИНА 1985.
3. Структура повествовательных текстов.
Так как нам остаётся очень мало места, мы приведём в конце статьи лишь маленьлий текст ad hoc и диаграмму, показывающую, как создаётся в мозгу у читателя настоящее "стереоскопическое представление" о том, о чём повествует автор.
ОБРАЗЦОВЫЙ ТЕКСТ :
Il s'approcha du bord. L'eau clapotait à ses pieds. Elle l’invitait, elle le tentait. Elle devait être fraîche à cet instant. Une barque avait été attachée à un anneau scellé dans le rocher. Des barques comme ça, il y en avait tout le long des berges. Quelquefois des canots à moteur les avaient remplacées, peints le plus souvent non pas en vert, mais en blanc. Ainsi s’affichait la richesse à M. Une barque verte ne se remarque guère. Maintenant, à M, de ces barques, on n’en voit presque plus.
Русский вариант, с незначитеьными изменениями :
Он подошёл к обрыву. Внизу плескалась вода. Она его звала, она его манила. К железному кольцу в скале кто-то привязал лодку. Таких лодок было много вдоль всей реки. У некоторых жителей города уже появились моторные лодки, окрашенные чаще всего не в зелёный, а в белый цвет. Так богатство города М выставлялось напоказ. Зелёную лодку вряд ли заметишь. Их сейчас в М уже почти не видно, этих лодок.
Перфект привязал передан формой из сферы Æ, хотя фраза дескриптивная. Больше всего это потому, что Кто-то привязывал лодку вызывает впечатление совпадения во времени с действием Внизу плескалась вода. Форма привязывал, кажется, тем не менее не исключена, но действие тогда "теряет в точечности".
СООТВЕТСТВУЮЩАЯ ДИАГРАММА : смотри фигуру 1.
Именно благодаря этой диаграмме становится понятным подлинное значение слова "стереолингвистика". Стереоскопический эффект относится не к физическому пространству, а к какому-то довольно странному когнитивному времяпространству. Исследования по развитию мозга с детского возраста до взрослого как будто подтверждают правильность стереолингвистического подхода.
â Jean DURIN 70250 RONCHAMP France
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
ЗОЛОТОВА Г.А., ОНИПЕНКО Н. К., СИДОРОВА М. Ю.,1998, Коммуникативная грамматика русского языка. Москва, Росийская академия наук, Институт русского языка
ЛОМОВ А. М., 1979, Темпоральные средства русского языка и их функциональные связи. Воронеж, Издательство Воронежского университета, кн. 2
МАСЛОВ Ю.С., 1962, Вопросы глагоьного вида. Сборник. Москва, Издательство иностранной литературы
МАСЛОВ Ю.С., 1984. Очерки по аспектологии. Ленинград, Издательство Ленинградского университета
СИЛИНА В. Б., 1985, Развитие категории глагольного вида в русском языке Х1-ХУ11 вв. : формирование видовых корреляций. Москва, АН СССР, Институт русского языка
VEYRENC J., 1980, Etudes sur le verbe russe. Paris, Institut d’études slaves (Bibliothèque russe de l’IES, tome LVI)
VYGOTSKY L., 1998, Théorie des émotions. Etude historico-psychologique. Traduit du russe par Nicolas Zavialoff et Christian Saunier. Paris, L’Harmattan
WALLON H., 1970. De l'acte à la pensée. Paris, Flammarion, collection Champs, n° 61
WALLON H., 1982, La vie mentale. Paris, Editions sociales, collection Essentiel
фигура 1
фигура 2
фигура 3
фигура 4
| ОБРАБОТКА ДЕЙСТВИЯ | |||||||
| СФЕРЫ | ПРОШЕДШЕЕ | НАСТОЯЩЕЕ | БУДУЩЕЕ | ||||
| ИММИНЕНТ | |||||||
| ВСЕВРЕМЕННОЕ | Ø | ИМПЕРФЕКТ | Ø | ||||
| (дефинитивы) | ПЕРФЕКТ | ||||||
| НАГЛЯДНО-ПРИМЕРНАЯ ФОРМА (“ ZOOM ”) | |||||||
| ИММИНЕНТ | ИММИНЕНТ | ИММИНЕНТ | |||||
| НЕАКТУАЛЬНОЕ | ИМПЕРФЕКТ | ИМПЕРФЕКТ | ИМПЕРФЕКТ | ||||
| (характеризативы) | ПЕРФЕКТ | ПЕРФЕКТ | ПЕРФЕКТ | ||||
| НАГЛЯДНО-ПРИМЕРНАЯ ФОРМА (“ ZOOM ”) | |||||||
| ИММИНЕНТ | ИММИНЕНТ | ИММИНЕНТ | |||||
| АКТУАЛЬНОЕ | ИМПЕРФЕКТ | ИМПЕРФЕКТ | ИМПЕРФЕКТ | ||||
| (дескриптивы) | ПЕРФЕКТ | ПЕРФЕКТ | ПЕРФЕКТ | ||||
| НАГЛЯДНО-ПРИМЕРНАЯ ФОРМА (“ ZOOM ”) | |||||||
| ИММИНЕНТ | ИММИНЕНТ | ИММИНЕНТ | |||||
| СИТУАЦИОННОЕ | "ИМПЕРФЕКТ" | Æ | "ИМПЕРФЕКТ" | ||||
| (нарративы) | ПЕРФЕКТ | ПЕРФЕКТ | ПЕРФЕКТ | ||||
| НЕТ НАГЛЯДНО-ПРИМЕРНОЙ ФОРМЫ | |||||||
- → N'hésitez pas à publier sur le brouillon un texte inachevé et à le modifier autant que vous le souhaitez.
- → Pour enregistrer vos modifications au brouillon, il est nécessaire de cliquer sur le bouton bleu : « Publier les modifications ». Il n'y a pas d'enregistrement automatique.
Si votre but est de publier un nouvel article, votre brouillon doit respecter les points suivants :
- Respectez le droit d'auteur en créant un texte spécialement pour Wikipédia en français (pas de copier-coller venu d'ailleurs).
- Indiquez les éléments démontrant la notoriété du sujet (aide).
- Liez chaque fait présenté à une source de qualité (quelles sources – comment les insérer).
- Utilisez un ton neutre, qui ne soit ni orienté ni publicitaire (aide).
- Veillez également à structurer votre article, de manière à ce qu'il soit conforme aux autres pages de l'encyclopédie (structurer – mettre en page).
- → Si ces points sont respectés, pour transformer votre brouillon en article, utilisez le bouton « publier le brouillon » en haut à droite. Votre brouillon sera alors transféré dans l'espace encyclopédique.